Баллада в истории русской поэзии

Не менее важное место занял жанр баллады и в развитии русской поэзии, особенно в первую треть XIX в. Связи русской литературы XVIII — начала XIX в. с фольклором на сегодняшний день изучены хуже, чем взаимосвязи русской и западноевропейских литератур. Поэтому становление жанра литературной баллады в России — если оно и затрагивается в исследованиях — рассматривается лишь как перенесение на русскую почву западноевропейских балладных образцов. А ведь десятки и десятки сборников русских народных песен (или смешанных песенников), изданных в XVIII в., были составлены не только М. Чулковым и Н. Новиковым, но и такими поэтами, как И. Дмитриев, М. Попов и Н. Львов. Как правило, недооценивается и длительный путь развития, пройденный русской литературной балладой от «Раисы» (1791) Н.М. Карамзина до «Людмилы» (1808) В.А. Жуковского.

Важнейшая черта поисков балладного жанра в творчестве Н.М. Карамзина, И.И. Дмитриева, Г.П. Каменева, Н.Ф. Остолопова, Н.Ф. Грамматика, М. В. Милонова состоит в том, что они стремились к созданию русской национальной литературной баллады, практически минуя стадию предварительного освоения уже богатого к тому времени европейского балладного опыта. Однако наряду с произведениями этих писателей были опубликованы баллады В.А. Жуковского и И.И. Козлова, в значительной мере опиравшихся на западноевропейские образцы; до сих пор сохраняют свое значение баллады К.Ф. Рылеева и А.X. Востокова, пытавшихся более глубоко освоить общеславянскую балладу; П.А. Катенина и позднего Г.Р. Державина, максимально обогативших язык своих баллад разговорным народным языком. Именно при учете всего разнообразного контекста развития русской литературной баллады становится понятно, почему в творчестве А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, К.К. Павловой, А.К. Толстого, Н.А. Некрасова и других поэтов XIX в. литературная баллада становится органичной и неотъемлемой частью истории русской поэзии.

Изучение истории становления и функционирования русской литературной баллады показывает, что место ее вовсе не на периферии литературного развития и что ей приходилось играть довольно заметную роль в историко-литературном процессе. В отличие от традиционных поэтических форм (ода, послание) обращение к жанру баллады нередко само по себе уже декларировало новые тенденции в развитии литературы, литературного языка и отражало новые настроения в самом обществе. Особенно показательно то, что именно с помощью баллад — ив первую очередь баллад Жуковского — в русской литературе утверждалось такое направление, как романтизм. Мир субъективных переживаний человеческой личности впервые столь глубоко и поэтично открылся русскому читателю именно в балладах Жуковского. Один из участников литературного общества «Арзамас» Ф. Ф. Вигель отметил впоследствии в своих мемуарах, что Жуковский своими балладами «создал нам новые ощущения, новые наслаждения. Вот и начало у нас романтизма» [5, 137].

В условиях повышенного интереса русских читателей начала XIX в. к балладе, естественно, возникал вопрос, какие идейно-эстетические ориентиры она в себе несла. Остановимся в этой связи хотя бы на одном весьма показательном эпизоде — полемике вокруг переводов и интерпретации «Леноры» Бюргера. «Русская баллада» Жуковского «Людмила», написанная согласно авторской помете как «подражание Бюргеровой Леноре», была опубликована в 1808 г. в журнале «Вестник Европы». Восторженный прием «Людмилы» у русских читателей, увидевших в балладе выдающееся произведение, был впоследствии точно объяснен В.Г. Белинским в «Статье второй» (1843) о «Сочинениях Александра Пушкина»: «Тогдашнее общество бессознательно почувствовало в этой балладе новый дух творчества, новый мир поэзии — и общество не ошиблось» [3, 170].

Но В.А. Жуковский, русифицируя балладу Бюргера, заметно ослабил просторечный колорит немецкого оригинала, смягчил грубые выражения и усилил благозвучность стиха. В Германии сознательная установка Г.А. Бюргера на народность уже в 1790-е годы трактовалась как потакание грубости и простонародности, и Ф. Шиллер выступил в 1791 г. с резкой критикой стихотворений Бюргера. В России же — хронологически на четверть века позднее — сложилась иная ситуация: в полемике, развернувшейся в 1816 г. после опубликования баллады П.А. Катенина «Ольга» (она была русифицирована, как и «Людмила», но по духу, как и «Ленора» Бюргера, обращена к народному просторечию), общественное мнение сложилось в пользу более демократической трактовки языка и сюжета. В обстановке общественного подъема в России в первой половине 1820-х годов в литературе и литературной критике возникла сильная оппозиция поэзии и поэтике В.А. Жуковского, отразившаяся прежде всего в статьях и письмах А.А. Бестужева, В.К. Кюхельбекера и К.Ф. Рылеева. Так полемика о балладе на определенном этапе исторического развития в России выдвинулась в центр идейно-эстетической борьбы и из сугубо литературной превратилась в общественную.

Прочее на сайте:

Что такое «второй план»
Для меня — это высший идеал в сцене, куске, акте, в спектакле, конечная цель любого искусства. Я всегда связываю второй план с эмоциональным ощущением, которое вызывает произведение в целом и которое можно выразить такими словами, как «пр ...

Эстетические образы города и городской среды в искусстве
Образ города в целом или отдельных крупных его частей неоднократно бывал предметом художественного изображения как в пространственных искусствах, так и в словесных. Для всех этих изображений, начиная с ренессансных, ведут и "портрето ...

Наиболее известные города-колонии
На правом берегу Буга недалеко от его устья возле села Парутина до наших дней сохранились руины Ольбии, которую основали переселенцы из греческого Милета в Малой Азии. Ученые, работая с ольбийскими раскопками с 1902 г. смогли восстановить ...